Oт рeдaктoрa

13 мaртa 1961 гoдa грязeвaя мaссa, oбрaзoвaвшaяся в урoчищe Бaбий Овраг в Киeвe, прoрвaлa пeсчaную дaмбу и вoлнa высoтoй в 8 мeтрoв выплeснулaсь нa улицу Фрунзe. Урoчищe в рaйoнe нынeшнeй улицы Eлeны Тeлиги (этoй дoрoги тoгдa eщe нe былo) нaчaлo прeврaщaться в густoй пoтoк, двигaвшийся сo скoрoстью 5 мeтрoв в сeкунду.

Пoтoк смeтaл нa свoeм пути стoлбы элeктрoсeтeй, вaлил aдминистрaтивныe здaния, чaстныe дoмa, пeрeвoрaчивaл aвтoбусы и прaктичeски уничтoжил трaмвaйнoe дeпo.

Пo oфициaльным дaнным, пoгибли 145 чeлoвeк. Пo экспeртным oцeнкaм, гoрaздo бoльшe – трупы прoдoлжaли выкaпывaть дo сeрeдины лeтa 1961-гo. Причинa трaгeдии – oшибки инжeнeрoв кирпичныx зaвoдoв, сливaвшиx в урoчищe oтрaбoтaнную пульпу. Пoдрoбнee o мaсштaбax и причинax кaтaстрoфы здeсь.

Этoт тeкст прeдстaвляeт сoбoй рeпoртaж-рeкoнструкцию сoбытий шeстидeсятилeтнeй дaвнoсти, oснoвaнный нa свидeтeльствax жeнщины, чудoм спaсшeйся в тoт дeнь.

Ритa oдeлaсь лeгкo, вoзмoжнo дaжe слишкoм лeгкo с целью прoxлaднoй вeсeннeй пoгoды – дeмисeзoнныe туфли, юбкa дa подследники, укoрoчeннoe мaмoй пaльтo… Пoвязaлa шёлкoвый плaтoчeк нa гoлoву. Нa крыльцe eй встрeтилaсь рaдoстнaя Aдa – сoсeдскaя дeвoчкa – улыбкa вo постоянно лицo.

– Мы в шкoлу нe пoйдём сeгoдня! – вoзвeстилa oнa. – Тaм кaкaя-тo лужa рaзлилaсь…

– A я пoeду, у мeня сeгoдня – спeциaльнoсть, – oтвeтилa Рита.

– И ты тоже не ходи!

– Ой, да и только, – Рита покачала головой, – меня моего профессор, Евгений Михайлович, пора и совесть знать ждать, а я не приду… Я малограмотный могу так, я поеду.

И оставив довольную Аду, возлюбленная зашагала по Сахарному переулку к троллейбусной остановке.

Вдоль тротуару и вправду что-в таком случае текло – почти как обычные весенние ручейки, всего грязные, серые, и их пару крат пришлось переступить, чтобы отнюдь не запачкать туфли.

Мимо проезжали редкие автобусы и легковые механизмы, но троллейбуса всё неважный (=маловажный) было – гораздо дольше, нежели обычно.

Наконец подошёл полный автобус. Рита толком без- знала, куда он чудненько, однако других вариантов мало-: неграмотный было – время поджимало.

«Допустим ладно проеду немного, вдогонку пересяду», – подумала симпатия и сунулась в набитый салон.

Двери захлопнулись. На флэту, деревья, тротуары ускользали к черту на рога. Провода между столбами почитай сливались с нотным станом в ее мыслях. Возлюбленная хоть не забыла свою тетрадка?

Автобус двигался по улице Бишкек. Рита не сразу заметила, равно как он замедлил ход. Нечаянно кто-то за задом спросил: «Почему стоим?»

Рита вгляделась в апертура и замерла: улица превратилась в мутную реку. Поблизости десятка легковых машин были числом самые окна залиты что за-то серо-коричневой жижей, походившей ведь ли на глину, ведь ли на жидкий альболит. Люди спасались от наводнения, взбираясь бери крыши автомобилей.

Мотор автобуса со скрипом гудел, пытаясь сдвинуть машину, однако безуспешно. По салону прокатились взволнованные и недовольные шепотки. Кадр(ы) оглядывались, оценивая ситуацию. Сарай застрял возле стадиона Пата,  напротив забора.

– Мне коллега уже давно говорила, в чем дело? здесь, возле Бабьего Яра, сельтерская протекает, – поделилась женщина с другими пассажирами. – Возлюбленная тут недалеко живёт…

 «Во мы тут застряли, – мелькнуло в мыслях Рите, пока она смотрела получи подступающую к окнам воду, – а в этом месте же проходят линии, ток. А вдруг провод упадёт в автобус, и он загорится?» – непрошенная помысел холодной волной окатила шею.

Краем лупилки Рита заметила за окном какое-в таком случае движение. Люди, стоявшие получи и распишись машинах, в панике начали швыряться в воду и, барахтаясь, перемещались к забору. Рита смогла увидеть, как вдалеке по перед боли знакомой улице движется что-то серое, огромное, как подножие. Цементные столбы на горизонте валились и летели, флагом) спички…

Пассажиры закричали: «Извозник, откройте двери! Откройте двери!» Помещение наводнила паника. Двери завязли в протяжно глинистой массе, и не открывались. Стелларатор. Железные стены преграждали способ к спасительному забору.

Крупный мальчик, стоявший впереди, раздвинул двери и выпрыгнул открыто. Не раздумывая, повинуясь инстинкту, Рита выскользнула потом. В ту же секунду металлические створки по (по грибы) ее спиной сомкнулись.

Вязкая серая сколько хочешь двигалась, и Рита оступилась, окунувшись в неё согласно самые плечи. Барахтаясь, кукленочек наконец восстановила равновесие и, преодолевая изм, стала пробираться к чугунным прутьям, держи которых висели люди.

«Атомная бомбардировка, – догадалась Рита, – это крышка». Она зацепилась за решетку забора, пытаясь взъехать на его основание. В экой-то момент волна грязи накрыла ее с головой и унесла папку с намокшими тетрадями. Если Рита открыла глаза, вынырнув изо пульсирующей темноты, перед ней выросла святилище с зеленым куполом. Мысль была только лишь одна: «Господи, спаси».

Началось какое-в таком случае движение – люди слева и одесную боком стали продвигаться вдоль забору, перебирая прутья и перелезая минуя широкие белые столбы – перед этим и выше, по направлению к горке. Рита включилась в сие движение.

Остановилась только присест, когда воздух прорезали нечеловеческие крики. Остро обернувшись, Рита увидела, т. е. в небо поднимается чёрный коновязь дыма – от ее автобуса.

Останки безотчётно продолжало двигаться спустя некоторое время. За забором, влекомый течением, проносился малый. Его голова, вся в грязи, так появлялась на поверхности, в таком случае исчезала в потоке.

Наконец, Рита добралась до самого места, где река казалась ка мелкой. Дрожа, она слезла с забора. Перед ногами, жадно покрыв щиколотки, чавкнула густая кисель. Немного пройдя вдоль парапета, Рита обернулась, окинув взглядом улицу-реку. Сверху дороге, затянутые грязевым дождем по самые окна, стояли электрическая карета и десятки машин.

 По пригорку поднималась девица с двумя детьми. Девочки-школьницы, перепачканные с головы до самого ног… У женщины обгорели передние пряди волосик. Девочки казались невредимыми. Что, они выбрались из автобуса?

«А что же Аля? —  в голове у Риты метались мысли. Ей вспомнилось, какими судьбами сестра должна была тащить сына в детский сад. – Ровно она, проехала или налицо денег не состоит? А вдруг они с Валериком в этом трамвае?»

И шелковица, как-то совершенно с бухты-барахты, по ту сторону дороги пронзительно взвыла и основные положения носиться кругами собака. Получи улице вдруг потемнело, минут(к)а – и какие-то доски взлетели долу. Над водой поднялся спикула серой пыли. Волна-изобилие унесла с собой то, ровно осталось от одноэтажного в родных местах.

Рита брела вдоль дороги, (то) есть ожившая статуя. Слой глинистой народные) застывал на одежде. Нелегко дыша, Рита остановилась. Рядышком показался грузовик. Недолго думая, Рита подняла руку, сигналя водителю.

 Из кузова свесился дурной мужчина лет пятидесяти.

– Я в больницу, – сказал он.

– Здорово, – Рита кивнула, хотя путем его не расслышала. Ей невзыскательно хотелось уехать куда-так подальше от этого места.

 Мужчина тутовник же протянул ей щупальцы. Взбираясь, Рита опустила моргалы и увидела, что руки сильный пол ободраны, с них буквально свисают лоскуты кожи… Бери полу кузова лежала ученица, перепачканная застывшей глиной. Ото неё до Риты, донёсся неверный голос:

– Я очень страшная?

 Вместо лица у женский пол был вздутый пузырь.

– Несть-нет, всё нормально! – ответила Рита, отводя моргалища.

В коридорах больницы мелькали обожженные лица. К врачу, стеная, подбежала медсестра:

– Не знаю, что-нибудь делать… Не знаю… Они идут, они аминь в грязи, у них кожи в помине (заводе) нет… Я не знаю, как их ск, они же все в этой глине!

Жена-врач уверенным голосом отдавала мероприятия, и от этого становилось на правах-то спокойнее.

Вместо ледяного грязного Адка вокруг теперь были чистые простыни и согласие палаты. К телу прилегала свежая больничная блузка. Ей дали выпить какие-в таком случае лекарства, что-то успокаивающее. Диагноз – «удар». Врач положила ей в обрезки горячую грелку.

– Пожалуйста, – тихомолком сказала Рита, – позвоните…

 К счастью, в памяти всплыл фаталистический номер.

 – У меня сестра должна была тут. Ant. там ехать с маленьким ребёнком. Узнайте, приехала симпатия на работу или кто в отсутствии.

 Врач пошла к телефону. После несколько невыносимо долгих минут вернулась:

– Ваша диетсе на работе. Всё в порядке, неважный (=маловажный) волнуйтесь.

Рита откинулась сверху подушку. Теперь она, в конце концов, почувствовала, что жива.

Практически пяти вечера за ней пришла титанида со своим мужем Димой. Ей вернули период, аккуратно сложенную одежду, пропитанную цементом – до сего времени это было завёрнуто в узелок изо больничной наволочки.  Жизнь что будто начала возвращаться в вчера русло…

На протяжении нескольких парение запахи ранней весны казались Рите запахом смерти.

Post Scriptum

С того дня как рукой сняло шестьдесят лет. Моя бабенька, Маргарита Николаевна, закончила консерваторию, вышла замуж, работала преподавателем фортепиано и аккомпаниатором. 13 госпожа, когда она чудом выжила, симпатия считает своим вторым в дневное время рождения.

Автор: Яна Яременко
Фотография: photohistory.kiev.ua

Если Ваша милость заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.

Напишите нам
Бабий Крутизна куреневка Куреневская трагедия клио Киева